Мысли о суициде, борьба детей: исповедь Лилии Рах, которую осудили на семь лет за похищение человека

Весной кресло ведущего шоу «Модный приговор» заняла известный байер из Казахстана Лилия Рах. Публика стала интересоваться личностью стилиста и узнала о темных пятнах ее биографии.

Лилия Рах

Как оказалось, в 2016 году Лилия была фигуранткой громкого дела о похищении стилиста Хамро Суванова. Якобы Рах совместно с владелицей ювелирного дома Мири Пас держала мужчину в плену за крупные долги. Хамро был прикован наручниками к полу на протяжении 20 дней, его морили голодом и избивали.

Сторона защиты предоставила доказательства, что Рах непричастна к преступлению, отрицал вину Лилии даже сам Хамро. Однако, несмотря на все аргументы, суд приговорил женщину к семи годам лишения свободы.

Ксения Собчак пригласила телезвезду на большое интервью, чтобы та раскрыла детали громкого дела и поделилась воспоминаниями о заключении.

1 из 2

«У органов есть доказательства того, что я не принимала в этом участие. Я не знаю, куда его возили. Меня там не было, а Мири была на записях. Но! Видимо, я очень интересная персона. Светили по телевидению только меня. Что я чувствовала? <…> Меня везут в ДВД (Департаменты внутренних дел, — прим. ред). И никто не объясняет почему. В 12 часов ночи следователь сказал: „Спустить ее в подвал“. Я понимаю, что это конец света. Меня спускают. Боже мой! Тебе страшно, ты себя не ощущаешь вообще. Ты не понимаешь, что это такое, но ты в яме на дне, ты на определенном дне. Ты закрыт от всего, с тобой никто не разговаривает. Ты просто попал в ад. Мозги отключились абсолютно. Ты не можешь ни молиться, ни с кем-то разговаривать. Ты просто… Просто слушаешь, как у тебя тикает мозг. Это продолжалось трое суток», — говорила Лилия на YouTube-канале «Осторожно: Собчак».

Рах долго не могла осознать происходящее. Байер сравнивает свои ощущения со смертью. Она не понимала, что с ней действительно происходит нечто страшное.

«Я была в помешательстве. Не могла нормально разговаривать с адвокатом. Я видела сына и сходила с ума. Подстриглась налысо. Когда шапку сняла перед сыном, он поседел. У него виски стали белыми. <…> Что было самое мучительное в СИЗО? Невыносимо, когда наступают сумерки в тюрьме. Когда кричат наркоманки, когда видишь маленького ребенка, который сидит там с матерью-мошенницей — это невозможно. Это другой мир. <…> Обижали ли там? Нет. Я всем очень благодарна, потому что была для них Лилия Робертовна. Не знаю, как так получилось. Я слава Богу, осталась Лилией Робертовной. Но два месяца до суда была в подвешенном состоянии», — говорила байер со слезами на глазах.

Стилист пережила заключение и вновь оказалась на волне успеха

К счастью, спустя шесть месяцев сторона защиты смогла добиться оправдательного приговора и Рах отпустили прямо в зале суда. Хамро Суванов отмечает, что тепло относится к Лилии и поддерживает с ней общение.

«Если бы не сын, Ксения! Это сын сидел на до четырех ночи с адвокатами. Мне потом его контора сказала: „Мы в жизни так не работали. Он мог позвонить в полночь, в час ночи вызвонить. Мы до четырех вырабатывали стратегию защиты“. То есть этот пацан боролся за меня! Он делал все, что можно. Благодарна своему адвокату. Благодарна, что у меня такой сын — другого не надо, что дочь моя все это вытерпела. Все, что она мне потом рассказывала, это… Боже мой, Ксения, когда об этом говорят дети… Что они пережили! Мы с дочерью как-то поехали отдыхать, и она расплакалась: „Мама, а я в тот момент хотела убивать людей. Представляешь?“ Я к тому, что, когда женщин сажают, все равно нужно думать о том, что у них остаются дети. Дети озлоблены… Даже если женщина виновата, оберегайте другое поколение!» — призвала Рах.

Дети тяжело переживали ситуацию с матерью

Однако оказавшись на свободе, Лилия вновь столкнулась с тяжелым испытанием. За время заключения ее финансовые дела стали терпеть крах. Рах погрязла в судебных разбирательствах с Цеснабанком, у которого оформляла залоговые кредиты. В результате она потеряла свой бутик люксовой одежды и осталась в миллиардных долгах. Лилия была в отчаянии и даже записала обращение к президенту Казахстана, в котором заявила, что готова сжечь себя у здания банка.

«Были ли суицидальные мысли? Конечно, они появляются. Ксения, они появляются. Они появлялись и там, в СИЗО. Я точно думала, что не пойду на эти семь лет. Сделаю все что угодно, только бы не окунуться в эту атмосферу. Конечно, от безысходности все появляется. Я же живой человек… Не знаю, чем нужно обладать, чтобы не доходить до какой-то грани. Ты начинаешь думать, как дальше жить. А мысли появляются. И мне кажется, это обычное человеческое состояние — когда ты на грани и не видишь выхода. Но Бог любит меня. У меня знаки бывают. Поэтому я сижу тут перед вами, и мы разговариваем обо всем этом», — делилась байер.

Лилия до сих пор остается должна банку крупную сумму. Ведущая «Модного приговора» надеется, что когда-нибудь сможет действительно почувствовать себя свободной.